они всё-таки будущие лётчики, а у меня цветы.
а днём ты просыпаешься не там где ложился, вроде бы. впрочем, ты и не помнишь где ложился и вообще удивлён, что оказался дома, потому что последнее что помнишь - это ночную улицу Циолковского и шальных собак, пробегающих мимо.
и вот ты дома под одеялом, не у стеночки, а с краю, почему, никому не известно почему.
ты в белой мужской рубашке и в мужских джинсах, благо своих, но из дома ты явно выходил в чём-то другом.
ужасно болит спина и шея, синяков на ногах явно стало больше.
и была трезва и в ясном, вроде как, сознании, ничем уж точно не измененном.
что это, отчего это, зачем это и как это всё назвать - даже думать не хочется.
и вот ты дома под одеялом, не у стеночки, а с краю, почему, никому не известно почему.
ты в белой мужской рубашке и в мужских джинсах, благо своих, но из дома ты явно выходил в чём-то другом.
ужасно болит спина и шея, синяков на ногах явно стало больше.
и была трезва и в ясном, вроде как, сознании, ничем уж точно не измененном.
что это, отчего это, зачем это и как это всё назвать - даже думать не хочется.