они всё-таки будущие лётчики, а у меня цветы.
Давно не рыдала на вокзалах. Вообще стала меньше рыдать, это ж занятие серьёзное, требующее времени, мысленной концентрации и переизбытка «аааа, какая же я несчастная» на душе.
Однако, давеча вот всё ж накрыло, на пару минут, не более, но по-полной, так сказать, программе.
Что ни вдохнуть, ни выдохнуть, губы дрожат и слёзы катятся словно сами по себе, а остановить их никакой возможности.
Впрочем, вы знаете, кому я объясняю.
И всё ведь от чего? От любви большой, каюсь, грешна.
Пишу этот пост в ночном поезде, в сидячем вагоне, за окном огни Коврова, я снова спокойна как слон, мой разум холоден как лысый мамонт, думаю о том, как бы всё так было, шоб було хорошо и никто не ушёл обиженным.
Однако, рыдала ведь эти злонесчастные две минуты, даже голос не слушался, когда отвечала на вопрос проводницы. Чудны дела твои, Господи (или Мироздание, как будет удобней) и с отправлением наших поездов с разницей в двадцать минут это ты хорошо придумал (или придумало), спасибо.
P.S. А во Владимире было хорошо. И в Суздале ещё лучше.
Однако, давеча вот всё ж накрыло, на пару минут, не более, но по-полной, так сказать, программе.
Что ни вдохнуть, ни выдохнуть, губы дрожат и слёзы катятся словно сами по себе, а остановить их никакой возможности.
Впрочем, вы знаете, кому я объясняю.
И всё ведь от чего? От любви большой, каюсь, грешна.
Пишу этот пост в ночном поезде, в сидячем вагоне, за окном огни Коврова, я снова спокойна как слон, мой разум холоден как лысый мамонт, думаю о том, как бы всё так было, шоб було хорошо и никто не ушёл обиженным.
Однако, рыдала ведь эти злонесчастные две минуты, даже голос не слушался, когда отвечала на вопрос проводницы. Чудны дела твои, Господи (или Мироздание, как будет удобней) и с отправлением наших поездов с разницей в двадцать минут это ты хорошо придумал (или придумало), спасибо.
P.S. А во Владимире было хорошо. И в Суздале ещё лучше.